Родион Поспелов

ВЛАДИВОСТОК

Я выцветший город последних дней,
сдуваю с ладоней алый закат.
Во мне бурлит алкогольный елей
агонией из морских канонад.

Ко мне приходил художник весны,
где над червоточинами асфальта
мне грезились бездны голубизны
в распадном дожде высокого марта.

Мне грезились черные холода,
фантомы проспектов и наберЕжных,
бордели и храмы, еще гряда
небесных высот, магазины одежды.

Я слышал последнее слово во мгле
под грохот моторов и магистралей,
когда над мачтами кораблей
смежалась денница в оковах стали.

Я город, меня омывает смерть,
во мне не живет никто – только ветер
психический. Я голубая твердь
вбираю венозного моря плети.

Где наша жизнь, весенний художник?
В сердце моем ли, где вшей поток?
В том ли сердце, что стела гложет
черным словом: Владивосток…

Что наша жизнь? Безликая зыбь,
багровая груда распятой похоти,
усталость ресниц неземная, хрип
разорванных улиц и сонмы хохота.

Безумный художник, я город-болезнь,
укутанный в никотинные поросли.
Тревогой скрепляя душевную плесень,
я рассыпаюсь холодной моросью.

 ВЕСНОЙ

Весной, пробираясь в горячий дождь,
капли неба легко проглотить как отравленную приманку:
замечаешь ли в первый раз высоту его, или может,
незабвенностью гложет пустая консервная банка.
Жизнь идет. Разгораются фонари, как пожары в селах,
расцветают акации венерических патологий.
Так в трубе под городом задыхаешься, но веселый.
И скребут железо когти, руки и ноги.

Итак. Между жизнью и этим последним мартом,
когда мнится, что канализации глубже и ярче,
тончайших девушек бордели выплескивают на тротуары,
и весна свистит, как проткнутый ножиком мячик,
на лапки уже поднимаешься и глазами стокиловаттными
глядишь,  улыбаясь, как забыв про крыс, люди
целуются девственно, будто сестры и братья,
и в цветках придорожных дарят чуму возлюбленным.

Татьяна Оселедец

ПИСЬМО

Ну здравствуй, друг-товарищ мой,
Как долго мы не брали в руки
И не несли на аналой
Минуты горестной разлуки.

Ну вот опять пишу к тебе,
И боль опять в душе смеется.
Быть может, повезет и мне
И счастье все же улыбнется.

Пойду к гадалке я в шатер,
Пускай она мне погадает.
Хоть знаю я, Господь хитер -
Судьбу нашу от нас скрывает.

Я вольнодумцем был всегда,
А ты всегда была степенна;
Но пролетели уж года
И прошлое покрылось пеной.

Уж разошлись наши пути
И больше в жизни не сойдутся,
Как берега одной реки -
Друг друга им не дотянуться.

Ну вот зачем пишу я к вам
И бережу себе я душу?
Разыгрываю Нотр-Дам,
Когда вам лень даже послушать.

Я глуп, мой друг,
Любовью пьян,
Но подари хоть сотню луп,
Мне не найти у вас изъян.

Ну все, давайте же прощаться,
Пускай опять бегут года.
Мне трудно с вами объясняться,
Ведь не поймете никогда.

ПРОЩАНИЕ

У меня нынче праздник,
Я сегодня ликую,
Ведь уже не тебя
Я в тетрадках рисую.

Не пишу тебе песни,
Стихи и рассказы,
Но, признайся мне честно,
Что ты этим наказан.

Кто тебя так полюбит?
И кто будет столь предан,
Что от сына бы Зевса
Отказался наверно.

Когда есть - ты не ценишь,
Потеряв - будешь плакать,
Ты меня не заменишь,
На душе будет слякоть.

Знаю это столь точно,
Как и то, что ты любишь,
Навещу во сне ночью,
Ты меня не забудешь.

Анастасия Виноградная

ПОСЛЕДНЕЕ ПИСЬМО

Привет! Это просто письмо,

Не знаю, дождусь ли ответа.

Как там твое ничего?

Как ты провел это лето?

 

С кем ты встречаешь рассвет?

С кем пьешь сейчас сладкий чай?

Кому ты сегодня подаришь букет?

Прости, увлеклась, не отвечай.

 

Ты так же спишь без подушки?

Ты так же рисуешь мелками?

Клубы сигаретного дыма

Всё так же зовешь облаками?

 

Не стану скрывать – я ужасно скучаю!

Даже по коврику в ванной твоей.

Скучаю по нашим дурацким прогулкам,

Когда мы бежали к морю в метель!

 

А помнишь, мы просто молчали,

Крепко сжимая руки друг друга?

Не знаю, что на меня вдруг напало,

Сейчас вспоминать, наверное, глупо…

 

Я храню твои шарф и перчатки.

Я храню твой голос, улыбку и взгляд.

Я последний раз видела блеск твоих глаз

Ровно два с половиной года назад!

 

И мы остались… Каждый в своей клетке.

Забили место кем-то из случайных,

Глаза наши совсем поблекли,

Мы стонем всё еще от слов прощальных!

 

Но не вернуть и не начать сначала,

Не растворилась боль последних лет.

Никто не знал, что наш финал печален,

Никто не знал, что нам потухнет свет.

 

Прочти это письмо, сожги со злости.

Заплачь и не поверь.

Мы не смогли поставить точку,

Мы не смогли захлопнуть дверь.

* * *

Я сумасшедший гений, который бродит по мирам

И всё никак не может свой найти.

Я кровь, текущая по вене наркомана,

Я птица взаперти.

 

Я чернила больного раком поэта,

Я туча, я дождь, я грязная лужа,

Я маленький лучик яркого света.

Я всё. Я Бог, никому не нужный!

 

Я проклятый день. Я слёзы от счастья.

Я чей-то огромный секрет.

Я сладкая ложь. Я клык в львиной пасти.

Я горькая правда. Я бред.