Ю л и я   Х а м а г а н о в а 

ТЕАТРАЛ

Налей в бокал багряного вина,

Закрой глаза и выпей всё до дна.

Теперь ты можешь начинать, актер,

Играть паяца и нести свой вздор.

Ты глупый клоун, ты неисправим,

Все твои роли – просто шутовство.

Так рассмеши меня, мой добрый мим!

Хоть моё сердце уж давно мертво.

Спектакль кончен, занавес упал.

Не прогремит оваций бурный шквал.

Уйдет со сцены разноцветный шут,

Огни погаснут, звуки все умрут…

В глуби театра тихо и темно.

И лишь в гримерной слышен слабый звон.

В бокале снова сладкое вино,

И грустен тот, кто был сейчас смешон.

Пей, о несчастный, пей свою печаль!

И жизнь пуста, и ничего не жаль.

Закон для всех безумцев и лжецов –

И зритель и актер – одно лицо.

* * *

Судьба мне явила прелестное чудо:

Холодные губы и пальцы твои,

Глаза из ценнейших пород изумруда

И тонкое гибкое тело змеи.

Дарил тебе полные нежности ласки,

Отравленный хлеб я вкушал с твоих рук,

Я пел тебе песни, рассказывал сказки,

Не в силах покинуть сей замкнутый круг.

Но милостью божьей от мук я избавлен.

Лежишь ты безмолвно в гробу из сосны.

И без поцелуя прекрасно я знаю –

По-прежнему руки твои холодны.